Монахиня Иоанна (в миру — Валентина Владимировна Косицина)
Протоиерей Геннадий Нефёдов – почтеннейший священник московского клира. Он начал своё служение в алтаре Божиего храма в 7 лет! Он говорил, что тогда он почувствовал себя как послы князя Владимира в Софии Константинопольской на Богослужении, которые не знали, на небе они или на земле. Всю свою жизнь отец Геннадий пронёс эту трепетную любовь к красоте Богослужения, постоянно оттачивая малейшие нюансы, дабы молитва Богу сопровождалась в совершеннейшем порядке и гармонии. Он и своих алтарников вышколил, и даже создал Московскую регентско-певческую семинарию, поэтому в нашем храме
поет Божественные гимны один из лучших хоров Москвы. Также он создал иконописную школу, где преподавал талантливый иконописец Алексей Кошевой. Он раскрыл нам секреты иконописного мастерства в тончайших деталях, так что Богоявленский храм бывшего Богоявленского монастыря, где отец Геннадий был настоятелем, украсился прекрасными иконами.
Я узнала отца Геннадия в 1992 году, когда поступила на обучение в иконописную школу в Богоявленском храме. Для меня его облик ассоциируется с двумя понятиями – ум и радость. И вот несколько штрихов к портрету батюшки из кладезя моей памяти.
Первое яркое мое впечатление о батюшке тех времен – его умные, внимательные, зоркие глаза, но самым поразительным был их редчайший цвет – необыкновенно насыщенного небесного голубого оттенка. Это я заметила во время его проповедей, когда он вдохновенным словом раскрывал нам тайны Небесного Царства и пути к нему. Батюшка имел обыкновение во время проповеди поднимать глаза вверх, к небу, и, казалось, что небеса отражались своей голубенью в его очах. А иногда казалось, что через него само Небо смотрит на нас…
Второе яркое впечатление – радостность его духа. Я была в то время яростным неофитом, «крутой монастыркой», которая начиталась древних патериков, сказаний о покаянном плаче и жёсткой аскезе. А батюшка вел тогда у нас уроки катехизиса, если не ошибаюсь. И однажды на занятии он рассказывал, каким должен быть христианин. А каким? Радостным и молитвенным, по апостолу Павлу, ведь радость о Господе возносит наши молитвы к Небу. Он привел нам пример, что радость подобна теплому воздуху, который поднимает воздушный шар вверх. Если воздух будет холодным, то шар не взлетит, а если его нагреть, и он станет теплым, то только тогда воздушный шар полетит к небу. До этого момента я сдерживалась, но тут меня взорвало! Я запальчиво произнесла: «Святые отцы заповедали нам плакать о своих грехах, а Вы говорите нам о каком-то воздушном шаре!..» Батюшка, взглянув на меня, сразу всё понял и ничего не возразил на это, но, хитро ухмыльнувшись, начал рассказывать другую байку – о невесте. «Прекрасная невеста ждет своего прекрасного жениха, — начал батюшка, — и ожидание тянется долго… И вот, он идет!..» Все затаили дыхание… «А невеста, встав навстречу жениху, вдруг замешкалась и говорит ему: «Подожди немного, сейчас я пойду, посмотрю, сколько накопилось грязного белья…»» Тут все дружно рассмеялись, в том числе и я, вдруг осознав неправоту своей позиции, и, предчувствуя некрасивую развязку события, замахала руками: «Батюшка, поняла, поняла, хватит!» Но батюшка был неумолим и досказал эту печальную историю…
Какой прекрасный урок дал он мне тогда! Как я благодарна ему! И как нам повезло, что именно он, дорогой отец наш Геннадий, преподавал нам основы православия!!!
Вопрос, связанный с радостью о Христе, актуален и сейчас, и, может быть, особенно сейчас, когда на наших глазах развертывается Апокалипсис. И нужно помнить наставление нашего духовника и его притчу о незадачливой невесте, чтобы не уподобиться ей… Нужно радоваться о Христе Спасителе нашем, не смотря ни на что!
Третий момент, который потряс меня в отце Геннадии – его способность уподобляться ребёнку. Это невероятно – такой солидный учёный муж, маститый московский священник, мог преобразиться в совершенное дитя. Тому свидетель я и многие другие, кто присутствовал на рождественских ёлках в Богоявленском храме в начале девяностых… Запомнилось мне самое веселое Рождество Христово в моей жизни – с участием отца Геннадия. Тогда, стараясь подражать аскетам, я пыталась сдерживать свой веселый нрав, не ходила на развлекательные собрания и т. д. И вот нашу иконописную группу пригласили на Рождественскую елку. Пришлось нехотя пойти. И что же?
Меня покорила атмосфера настоящего торжества празднования священного события в истории человечества. Это было как Богослужение мирян вне Богослужения, если так можно выразиться. Сначала матушка Ксения пригласила нас «на духовный пир», по ее выражению. Это очень заинтриговало нас. Оказалось, что на этом пиру нас потчевали прекраснейшими высокопоэтичными цитатами из рождественских богослужебных текстов. Это было так ново и необычно! Потом состоялся концерт – то были прекрасные произведения искусства, весьма тщательно подобранные, после чего душа пришла в умиление.
А после всего выступил на середину зала батюшка и произнес с лукавинкой в голосе, что Рождество – это самый детский праздник на земле, ведь Сам Творец Вселенной явился нам в образе Младенца. Поэтому и мы должны оставить все свои земные отличия, саны, чины и уподобиться детям, которые от души радуются рождению Божества. И вот закружили хоровод и запели: «Заинька, попляши, серенький, попляши!» И батюшка, изображая заиньку, совершенно уподобился дитяти, и так смешно он это делал, что все смеялись от души, а я так до слёз хохотала – как в глубоком детстве! И в тот момент – о, чудо! – у меня произошло обновление души! Это неописуемо…
Потом батюшка как истинный Дед Мороз раздавал нам подарки. И с какой же любовью он это делал! Счастливее того рождественского святочного вечера не было в моей жизни!
Еще штрих – его отзывчивость и внимательность к людям, даже самым маленьким. Однажды в храме я заметила такую сцену – идет маленькая девочка, ничем неприметная, вроде… А батюшка Геннадий шел навстречу ей. Вдруг он остановился, наклонился, погладил ее по головке и спросил: «А почему у тебя глазки такие грустные?» И голос его звучал так нежно и проникновенно, что невольно слезы навернулись на глаза у меня… Какой удивительно чуткий пастырь и к большим, именитым, и к маленьким своим пасомым! Я получила тогда назидание без слов.
А однажды был мне такой урок. Я повела себя некрасиво перед ним, безрассудно, а он, не укорив меня, но сделав по-моему, только произнес тихо, задумчиво, печально: «Вот как мы с тобою живем…» Так мог повести себя только отец, любящий свое дитя… До сих пор, по прошествии более 20 лет, мою совесть пронзает это воспоминание.
Но самое главное – его дар рассуждения! Он учил нас рассуждать. Мне хотелось тогда выстроить свою жизнь в совершенном православном духовном порядке. И батюшка благословил меня приходить к нему в любое время с вопросами, так что я с радостью стремилась к беседам с ним, тщательно готовясь. Бесед было немного, но они оказывались настолько глубоки, что становились как бы вехами на моем духовном пути… И, если на первые беседы я приходила к нему как к опытному священнику, то потом у меня установилось прочное ощущение, что я иду к старцу.
Бывало, придешь к нему с кучей вопросов – и высоких богословских, и земных, житейских. И он начинает отвечать по порядку, не спеша, будто у него уйма времени… Однажды его секретарь несколько раз приходила за ним, объявляя, что прибыла машина, видимо, для некоей важной встречи. Но поразительно, что отец Геннадий, не взирая ни на что, закончил ответ на мой один важный вопрос, и только потом отпустил меня.
Какая невероятная пастырская чуткость!
Так вот, иной раз отвечая на какой-нибудь простой вопрос, батюшка выводил душу из бытовой ситуации и поднимал ее на такие высоты, что мне казалось, будто нахожусь на спине у взлетающего ввысь орла… И вот моему уму открываются невиданные горизонты, и начинаешь парить на орлиных крыльях батюшки в божественных сферах небесной мудрости… И понимаешь, что вся наша земная житейская история сопровождается надмирной историей, где царит Божественное Провидение, Божественный Промысел. И вся жизнь до мельчайших подробностей преображается, и серые оттенки сменяются нежнейшими цветовыми нюансами. И жизнь становится прекрасной и желанной. И хотелось быть достойной жизни и совершенствоваться все больше и больше.
Таков был пастырь добрый отец Геннадий.
Однажды был такой случай. Меня пригласили в один монастырь на Украину, где нужно было помочь. Поездка планировалась на 10 дней. Когда я пришла за благословением к отцу Геннадию, он, помолчав, сказал: «Помочь, конечно, хорошо, но что ты сможешь сделать за 1 день?» Я поправила его: «Батюшка, за 10 дней!» Он, помолчав, вымолвил: «Ну, как ты сможешь помочь за 3 дня?» Я не поняла такого поворота, ведь батюшка всегда был внимательным к своим и чужим словам, и нерешительно промямлила: «Не за 3, а за 10 дней!» Он, опять помолчав, более, чем в других паузах, наконец, задумчиво сказал: «Ну, хорошо, помочь, конечно, нужно, если зовут. Поезжай!»
И вот, когда я приехала в монастырь, то сразу же слегла, так как сильно простудилась в дороге – дело было зимой. Я пролежала 3 дня, 3 дня немного поработала прямо в келье, и только 3 дня было полноценной работы. Все точно сбылось. Но откуда мог узнать об этом отец Геннадий? Подумалось мне тогда, что в паузах батюшка молился, и ему открылось, что я проболею весь срок, кроме 1 дня. И он вымолил эти 3 дня ради монастырского послушания. Но Господь ведает, как было на самом деле.
В последние годы своей жизни он работал над объёмной книгой в трёх томах, называемой «Прикосновение к тайнам Царствия Божия». Этот большой труд посвящен таинству исповеди, основанной на многочисленных письменных святоотеческих источниках. Думается, что это покаянный труд самого батюшки… Он готовился к встрече со своим Творцом в течение многих последних лет, посвятив всего себя ожидаемой Встрече с Богом. И по своей любви к пастве он оставил пример такой подготовки в своих драгоценных книгах.
Два тома были закончены и изданы, а вот третий том батюшка не успел завершить на земле… Отец Геннадий завершил его на Небе перед своим Небесным Отцом…
Как вся жизнь батюшкина прекрасна, так прекрасно и ее завершение!..
PS.
- Есть 2 момента соприкосновения с отцом Геннадием после его отшествия к Небесному отцу.
- Трапеза. Одна прихожанка видела отца Геннадия, когда не исполнилось еще 40 дней после его кончины, как он приглашал своих прихожан на трапезу. Он был в полном облачении, и много людей шло на его приглашение. Он любил говаривать, что «Трапеза – это продолжение Литургии».
- Экзамены. Эта же прихожанка испытывала большой стресс из-за младшего сына, так как он имел проблемы с учебой, а уже приближались госэкзамены в школе. Она не надеялась, что сын сдаст экзамены. И вот видит она во сне отца Геннадия в облачении, как он ее благословляет, а ее сына, благословив, помазует святым елеем – и лоб, и глаза, и уши, и руки… Это было за несколько дней до экзаменов, которые ее сын сдал! Некоторые же учителя потом не скрывали своего удивления, как это ему удалось сдать ВСЕ экзамены?!
Надо сказать, что батюшка венчал в молодости ее с мужем, она давно живет в другом районе и ходит в другой храм. Но батюшка как добрый пастырь пасет и свою давнюю-дальнюю паству, зорко следя за ней.